Олег ХУХЛАЕВ. «Московских школьников адаптируют к появлению в школах детей-мигрантов». Радио «Комсомольская правда», программа «Образование и работа».
СМИ о нас
Предмет об основах религии может как примирить детей, так и внести разлад
Кандидат психологических наук, заведующий кафедрой этнопсихологии и психологических проблем факультета социальной психологии Московского государственного психолого-педагогического университета Олег Хухлаев в прямом эфире радио КП обсуждает с корреспондентом отдела образования «Комсомольской правды» Алексеем Дуэлем и ведущей Еленой Афониной, как нашим детям научиться жить дружно. Но сначала – о старте общероссийской школьной сессии и ЕГЭ-2012.
Дуэль:
- Торжественно поздравляю всех с началом общероссийской школьной сессии. Для тех, кто пойдет в вузы, ЕГЭ – это хорошая закалка, навык. Нас убеждали, что ЕГЭ будет как в прошлом году. Изменения минимальны, маникюрны. На самом деле, похоже, будут серьезные изменения. Потому что запущена система борьбы с жульничеством и шпаргалками. Особенно виртуальными, на ЕГЭ. И вроде она начала работать, судя по первому дню. Запрещено не только использовать телефон во время ЕГЭ, но и проносить его с собой. Запрещено фотографировать задания и выкладывать их в сеть. На каждом задании появился свой индивидуальный номер, по которому фотографа легко вычислить. Усилены меры секретности при подготовке зданий. Судя по первому дню, по тому, что мы успели прочитать в блогах, социальных сетях, на форумах. Мы перелопатили весь Интернет сегодня с утра. Судя по всему, эта защита дала свои плоды. На предстоящих экзаменах и будет ясно: сработает новая система защиты против серьезного испытания, или нет. Ребята, будьте готовы – вполне вероятно, что ваши знания приобретают двойную ценность. Потому что чужими знаниями воспользоваться будет намного сложнее.
Афонина:
- А с технической точки зрения. Мы общались с человеком, который нам детально все объяснял. С технической точки зрения это действует так. Если школьник во время ЕГЭ пытается отправить в виртуальное пространство или получить из виртуального пространства ответ на вопрос.
Дуэль:
- Неправильно. Если школьник во время ЕГЭ прикоснулся к своему телефону – на этом игра заканчивается, его выгоняют из аудитории, ставят «неуд». И пересдать в этом году он не сможет.
Афонина:
- Отлично. Обратите внимание – второго шанса в этом году не будет. Если задание, о котором ты говорил, вдруг появляется в Интернете – каким образом на этого школьника будут наложены взыскания, и какие?
Дуэль:
- Сбоку есть уникальный номер. Если такой номер засветился где не положено – этих ребят находят, тоже двойка, и без пересдачи. Все жестко. Один мальчик выложил фотографию своего задания с номером, рядом написал комментарии. Теперь он собирается в армию. Теперь перейдем к основной теме.
Афонина:
- Сегодня мы попытаемся понять, как можно адаптировать московских старшеклассников к появлению в школах детей мигрантов. Этот процесс не остановить, и таких детей, подростков в московских школах становится все больше. Для того, чтобы сладить психологические проблемы, которые возникают, чтобы понять, как выращенным в разных культурах людям общаться на одном языке – для этого создаются те курсы, которые вводятся в средней и старшей школе.
Дуэль:
- С этого года в школьный курс 3-4 класса вошел предмет «Основы религиозной культуры и светской этики». Когда его вводили – была мысль: давайте расскажем ребятам о других, чтобы они между собой дружили. И пошли различные варианты. Кто-то сказал, что помогает, кто-то – не помогает. Мне бы хотелось, чтобы нам помог разобраться в этом эксперт.
Афонина:
- Это Олег Евгеньевич Хухлаев, кандидат психологических наук – человек, который сможет с научной точки зрения объяснить, на каком уровне адаптация детей, которые появились в различных культурах, различного вероисповедания, живут в одном мегаполисе. Каким образом им существовать в рамках одного класса, одной школы. К этому разговору хотим пригласить и нашу аудиторию: поможет ли курс основы религиозных культур и светской этики примирить школьников разных национальностей. Чтобы ребята понимали, на каком языке разговаривать с человеком другой национальности. Имеется в виду межкультурный язык.
Дуэль:
- Есть у нас ксенофобия, неприязнь в средней школе, в старших классах. Как считаете, насколько она мешает жить, расти детям, становиться гражданами?
Хухлаев:
- Здесь три вопроса в одном: жить, расти и становиться гражданами. Я бы начал с последнего. Становиться гражданами мешает в максимальной степени. Потому что гражданство – в первую очередь гражданство. Это некое содружество с другими людьми, ощущение сопричастности с большим количеством разнообразных людей. А ксенофобия – неприязнь к другому. С ощущением себя гражданином России ксенофобия сочетается сложно и во многом противоречит. Что касается роста, то иногда ксенофобия может помогать решению каких-то вопросов выживания в процессе взросления. Но стратегически она мешает. Потому что ограничивает дальнейшее развитие человека.
Дуэль:
- Как способ борьбы с этими нападками и бедами нашего образования, общества и страны в целом, предложили курс основ религиозной культуры и светской этики. Насколько это разумно? Насколько знания о своей религии и другой в частности может помочь в мирной жизни и согражданстве с другими ребятами?
Хухлаев:
- У меня два ответа. Первый – не так важен инструмент, как его будут применять. Университет у нас московский, я не очень знаком с региональными реалиями данного предмета. А московские реалии нам еще предстоят. Поэтому я ничего не могу сказать о том, как это реализуется на практике, и предлагаю посмотреть. Есть большие проблемы – потому что с одной стороны знания о других снижает возможность ксенофобии. Вопрос в том, какие это знания. Если эти знания говорят одновременно о различиях и сходствах – это да. Если эти знания будут говорить только о религиозных различиях, о том, что христиане одни, а мусульмане другие – это может привести к росту ксенофобии.
Афонина:
- Подобные курсы, учебники и программу вряд ли формируют знающие люди – в подобных курсах этого не может быть, иначе не пропустит ни одно министерство, ни одно ведомство. Другой вопрос: насколько интересна другая культура, непонятная, даже чуждая твоим представлениям о мире. Насколько она интересна и доступна школьникам, начиная с четвертого класса. Когда гораздо проще в том же классе сформировать общественное мнение относительно того или другого школьника. И это мнение, сформированное в этой социальной среде, никакими учебниками и курсами не преодолеть. Кто хороший – кто плохой, кто свой – кто не свой. Это можно исправить?
Хухлаев:
- Это можно исправить. Но это исправить не учебниками и не программами. Это можно исправить работой со школьниками, их взаимодействием друг с другом. Это и называется воспитанием. Не пропаганда красивых ценностей, а реальная работа с классом на улучшение их взаимоотношений друг с другом. Этим должны заниматься психологи, педагоги; в первую очередь – классные руководители. Но этим занимаются далеко не везде.
Дуэль:
- Допустим, в классе есть татарин, азербайджанец и негр. Если работать конкретно по трем попавшим в класс ребятам – да, там хороший учитель, может все сформировать. А придется потом выпускнику этого класса столкнуться с китайцем, южноамериканцем – с другой национальностью, к которой его толерантно не подготовили. Как тут быть?
Хухлаев:
- Не так важна подготовка к взаимодействию, особенно для школьников. Подготовка к взаимодействию с представителями каких-то конкретных национальностей. Сколько подготовка к взаимодействию с иным, непохожим на тебя. Это - обучение принять это разнообразие. Что современный мир разнообразный. Это нормально. Обучение тому, как справляться со стрессом, которое это разнообразие вызывает. Потому что часто ксенофобия является последствиями стресса, когда эти вопросы напрягают, и свои негативные ощущения проецируют на другого. Это универсальная подготовка. Если в рамках религиозной культуры можно что-то сделать – замечательно. Но боюсь, что могут быть сложности.
Афонина:
- Может, идти не по пути объединения, а по пути разделения? Может, проще общаться с теми, кто понимает? А именно – создавать классы по национальному признаку, по признаку вероисповедания. Не объединять всех в единый котел.
Дуэль:
- Получается апартеид.
Хухлаев:
- Это невозможно. Потому что в какой класс вы посадите мальчика, у которого один дедушка еврей, второй дедушка донской казак; одна бабушка татарка, другая – армянка. А при этом он себя считает русским. Это невозможно, это полный развал и школьного обучения, и страны, и всего прочего. Потому что это жалкое прочерчивание границ там, где их в принципе не должно быть. Потому что не так важно, что нас разъединяет – важно, что нас объединяет. Именно поэтому мы и живем в одном государстве, в одном городе.
Афонина:
- Но следует очередное подтверждение, зарубежный опыт – крах мультикультурности. Каким образом он может сказаться здесь, в России?
Хухлаев:
- Крах мультикультурности: это значит, всех турецких мигрантов посадили в поезда и выгнали из страны, закрыли все программы по адаптации мигрантов? Нет, их наоборот усилили. Крах мульттикультурности говорит о том, что все технологии, которые использовали европейцы, не до конца эффективны. Они не обеспечивают того результата, которого хочется. В данном случае плюс в том, что мы можем посмотреть, какие технологии были неэффективны, и не наступать на те же грабли. При этом посмотреть, какие технологии все же были эффективны, могли достигнуть какого-то результата. Одна из загвоздок мультикультурности заключалась в том, что под логикой принятия разнообразия исподволь вводилась мысль о том, что эти различия обязательно есть у всех, если ты приехал из Турции – значит, будешь ориентальным. Если из России – обязательно водка, матрешки. То есть некое упрощение и утрирование базовых идей. На самом деле от базовых идей н6е отказываются, иначе в Европе начнется кровавая баня.
Дуэль:
- В Европе все относительно просто. Там есть своя национальность, а у нас в одной стране много национальностей. При этом зачастую отношение к своим согражданам, например с Северного Кавказа, намного хуже, чем к ребятам из других стран, из Средней Азии. Как нам быть? Там хотя бы по странам можно понять.
Хухлаев:
- Проблема не в этом. Проблема в том, что слова понимаются по-другому. Проблема чисто лингвистическая, потому что национальность в европейском понимании – это гражданская принадлежность. Национальность в нашем российском понимании – иногда этническая принадлежность, а иногда и гражданская. Имелась в виду этническая принадлежность: татарин, лезгин, аварец.
Афонина:
- Так что делать – дружить благодаря курсу? Или начинать с воспитания в школах?
Хухлаев:
- Понятно, что воспитание в школах – большой ресурс. Что касается курсов – будем надеяться.