Психолог: школьные стрелки не всегда бывают изгоями в своем окружении
СМИ о нас
Обвиняемый в убийстве девяти человек в казанской гимназии, по сообщениям СК РФ, имел проблемы со здоровьем и жаловался на головные боли. Могло ли заболевание стать причиной стрельбы в школе? Какие причины подобных преступлений называют международные исследователи? Об этом корреспонденту проекта "Социальный навигатор" МИА "Россия сегодня" рассказал декан факультета "Юридическая психология" Московского государственного психолого-педагогического университета, профессор кафедры клинической и судебной психологии МГППУ Николай Дворянчиков.
— Николай Викторович, по неподтвержденным сведениям, у нападавшего в Казани могла быть диагностирована энцефалопатия. Характерны ли приступы агрессии для пациентов с этим заболеванием?
— Энцефалопатия проявляется в быстрой утомляемости и в повышенной ригидности, когда человек дольше остается под психологическим воздействием неприятных переживаний, чем другие люди. Какой-то обидный жест, чье-то слово, какое-то событие может надолго застрять в его сознании. Человеку бывает трудно учиться, концентрироваться, переключаться с одной деятельности на другую. Понятно, что в современном потоке жизни, он что-то не успеет, что-то забудет, и у него может возникнуть тревога и раздражимость, даже агрессия.
Энцефалопатию, конечно, надо лечить. Но отчетливой склонности к самоубийству или к приступам агрессивного поведения у людей с таким состоянием нет.
— Стрельба в школах, к сожалению, происходит уже не первый год. Что исследователям удалось установить о причинах и закономерностях этого явления?
— Ученые за двадцать лет определили факторы риска "скулшутинга". В первую очередь, это социальное отвержение подростка и его маргинальность.
Социальное отвержение — это исключение человека из важных для него социальных групп. Например, из школьного класса, из профессиональной группы, из группы сверстников, из группы людей, чье мнение важно для человека. Теряя контакты с такой группой, человек теряет и какую-то часть своей социальной идентичности, уверенности в себе. Именно фактор социального отвержения играет очень большую роль, согласно статистике, при совершении подобных преступлений.
Маргинальность — это не особое психическое состояние, а пребывание вне определенных социальных статусов. Человек оказывается в маргинальном состоянии, когда он из одной группы вышел, а в другую еще не вошел. Нормы, жестко привязанные к каким-то социальным группам, могут вступать в противоречие и оказывать на него конфликтное воздействие. Например, подросток по определению маргинален: он еще не взрослый, но уже не ребенок, его часто отвергают и не принимают окружающие.
Следующий фактор риска связан с семейной ситуацией. Казанский стрелок с начала апреля остался один, члены семьи его покинули. Со стороны это выглядит так, что у родных опустились руки, их раздражала его активность, громкие звуки, какие-то непредсказуемые поступки. По сути, человек расстался со своей самой близкой группой. Родители оставили подростка наедине со своими переживаниями, и именно тогда, по его словам, он "понял, что он бог".
Еще один фактор риска называется "романтические отвержения" — это когда начинающиеся любовные отношения сталкиваются с непониманием, вызывают страх, пренебрежение. Один из мотивов школьных стрелков — своего рода возмездие, попытка что-то доказать тем, кто им пренебрег. Понятно, что и неблагоприятные социально-экономические условия относятся к факторам риска.
— Получается, что все зависит от внешней ситуации, в которую попадает подросток?
— Вообще, исследователи, которые занимаются этой темой, разделяются на две группы. Первые пытаются найти причины агрессивного поведения в индивидууме, увидеть в нем какие-то черты, которые можно было бы опознать и по ним потом вычислять будущих преступников.
Вторые занимаются изучением социальной динамики, то есть долгосрочных процессов, которые приводят к вспышкам агрессии. Они говорят, что драматическим событиям очень часто предшествует травля подростка. И стрельба становится способом ответа мучителям.
Иногда учителя незаслуженно снижают ученикам оценки по предмету. Исследования показывают, что подобные действия и отношение со стороны учителя могут вызывать у подростка состояние неблагополучия, сопоставимое с эффектом от школьной травли. В каждом втором известном случае скулшутинга школьный стрелок боялся, что его образовательная траектория будет прервана, ему угрожали переводом в другой класс или исключением из школы.
К слову, примерно треть школьных массовых убийц планируют суицид и предпринимают попытки к суициду. Каковы предпосылки этого? Человек чувствует, что у него нет будущего, а если есть, то оно негативно эмоционально окрашено; у него присутствует самообвинение и негативный образ себя; он недоволен своим прошлым, оно неприятно для него и сопровождается чувством стыда или вины.
— Школьный стрелок — всегда изгой в своем окружении?
— Некоторые исследователи говорят, что это не обязательно так. Бывает, что школьный стрелок — это популярный ученик в классе, пользующийся авторитетом и занимающий лидерскую позицию. У него не было травмы, и родители любящие, и учительский коллектив хорошо работает, но мальчику кажется, что ему уделяют недостаточно внимания, группа сверстников не ценит его так, как ему хотелось бы.
Есть индивидуальные особенности, аномалии характера человека, та же ригидность, о которой мы уже говорили. Например, акцентуированная личность или психопатическая личность чрезвычайно раздражительна на незначительные стимулы. Такой человек обижается на то, что не кажется обидным большинству людей, он видит угрозу в том, что другим не кажется угрожающим.
Такие аномалии характера могут создавать проблемы даже при отсутствии перечисленных нами факторов риска и усугублять их, если они присутствуют, достраивать их, пролонгировать, делать более интенсивными и длительными. Когда несколько факторов риска объединяются, нередко массовое убийство представляется подростку наиболее понятным, простым и эффективным способом решения проблем.
— Что можно сделать для своевременного выявления факторов риска и предотвращения "скулшутинга"?
— Мне кажется, школьная психологическая служба могла бы стать тем буфером, который взял бы на себя первый удар в этой ситуации. Такая служба мониторила бы психическое благополучие детей, проблемы взаимодействия с педагогами, психологический климат в образовательной организации. Она могла бы откликаться на проблемы подростков, обращать внимание на их активность и необычное поведение, вовлекать их в коммуникативные тренинги, разборы и анализ конфликтных ситуаций, помогать им найти справедливость, не замыкаться в себе, находить взаимопонимание со взрослыми и сверстниками.
Хотя бывает так, что уже взрослый человек возвращается в школу, чтобы осуществить возмездие, "решить" проблемы, накопившиеся за годы после школы, "навести там порядок" и, задним числом, "взять реванш" за прошлые обиды. Таких случаев, по данным исследователей проблемы скулшутинга, тоже немало.Здесь, конечно, школьная психологическая служба уже не поможет. На первый план выходит вопрос о своевременном реагировании, действенной системе обеспечения безопасности в образовательной организации, слаженном взаимодействии руководства и сотрудников с целью минимизации возможных потерь. Поэтому системе образования следует уделять особое внимание этому, и, в целях профилактики, готовить информационные материалы и методические рекомендации, а также проводить специализированные занятия с сотрудниками и педагогами.