Памяти Александра Васильевича Барабанщикова, родоначальника военно-педагогической школы посвящается. Акция #Научный полк

фото с сайта Министерства обороны Российской Федерации

Сегодня 22 июня 2022 года, в день нападения фашистской Германии на СССР, мы публикуем выдержки из статьи «Советская психология в годы Великой Отечественной войны» отца директора Института экспериментальной психологии МГППУ Владимира Александровича Барабанщикова - Александра Васильевича Барабанщикова, родоначальника военно-педагогической школы, доктора педагогических наук, профессора, заслуженного деятеля науки РСФСР, автора более 250 научных работ. Его статья была опубликована в журнале «Вопросы психологии» почти сорок лет назад, в 1985 году, но и сегодня не потеряла своей актуальности. Эта статья является данью огромного вклада, который внесли российские психологи в науку, в самый трудный и разрушительный для страны период.

«…В начале войны перед наукой была поставлена задача своими исследованиями и научно-пропагандистской деятельностью помогать воинам Вооруженных Сил и труженикам тыла изыскивать наиболее эффективные средства борьбы с врагом. От теоретических разработок требовались конкретность и четкость, позволяющие быстро находить правильное практическое решение.

С первых дней войны активно включилась в борьбу с фашизмом и советская психология. С одной стороны, она перестроила свою тематику и организацию работы с учетом потребностей фронта, а с другой стороны, значительная часть психологов вступила в ряды вооруженных защитников Отечества и героически сражалась с врагом. Они принимали непосредственное участие в боях, в подготовке воинов и руководстве боевыми действиями, помогали командирам, политработникам, штабам разрешать самые различные вопросы фронтовой жизни с учетом психологического фактора. Многие из них не вернулись с фронта, до конца выполнив свой патриотический долг.

В годы войны научные сотрудники в области психологии активно участвовали также в агитационно-массовой, пропагандистской работе. Используя результаты психологических исследований, они стремились своими выступлениями помочь советским людям духовно перестроиться на военный лад, повышать их идейную зрелость, вселять уверенность в нашей полной победе над фашистскими агрессорами.

Направления исследований в области психологии, как и других отраслей науки, определялись правительственными документами. В годы войны была предпринята работа по координации психологических исследований. Мобилизации усилий психологов, как в интересах подготовки подрастающих поколений, так и для решения других теоретических и практических проблем, в том числе проведение работ в интересах фронта, способствовало создание в 1943 г. АПН РСФСР, в составе которой было отделение психологии. В ее структуру был включен институт психологии, который ранее находился в составе МГУ. Мобилизующее значение имела также прошедшая в 1942 г. специальная сессия, посвященная проблемам психологии. На сессии были доложены результаты психологических исследований по оборонной тематике...

...По каким же направлениям осуществлялась работа психологов в интересах потребностей фронта?

Прежде всего психологи стремились помочь командирам и политработникам глубже осознать психологическую суть боевой деятельности, ее многогранные связи с личными качествами воинов, пути и условия ее совершенствования. Этому способствовали такие исследования, как «Психологические основы боевой деятельности» (З.И. Ходжава), «Психологическая сущность героического поступка и типология героев» (Д.И. Рамишвили), «Воля как фактор боевой деятельности» (Р.Г. Натадзе), «Роль эмоций в боевой деятельности» (Н.А. Коновалов) и др. Работы грузинских исследователей были выполнены с позиций теории установки Д.Н. Узнадзе. Большинство из них подготовлено на основе анализа реальных событий войны, изучения деятельности конкретных людей и исторических фактов. В них рассматривались различные компоненты боевой деятельности в связи с личностным фактором, подчеркивалась большая роль волевых усилий и положительных эмоциональных состояний в героических действиях советских воинов. Особо подчеркивалась специфика коллективного героизма, проявляемого целыми подразделениями или отдельными воинскими группами.

Наиболее фундаментальным исследованием этого направления была работа Б.М. Теплова «Ум и воля военачальника», опубликованная в военной печати в сокращенном виде в 1943 г.12 На основе анализа индивидуальных особенностей личности и деятельности А.В. Суворова, М.И. Кутузова, Наполеона I автор выявил систему качеств мышления полководца: быстрота и неторопливость, осторожность и смелость, гибкость и устойчивость, возможность охватить целое и детали, способность предвидеть изменения обстановки и целеустремленно решать задачи в условиях повышенной опасности и др. Исследователем установлено, и это было важно для практики воспитания командиров, что в деятельности военачальника находит проявление наглядно-действенное (или практическое), т.е. непосредственное, в деятельность, образное и отвлеченное мышление.

Прослеживая диалектику взаимосвязи качеств ума в процессе решения боевых задач, Б.М. Теплов подчеркнул влияние личностных особенностей в целом, воли и чувств полководца, в частности на его интеллектуальные свойства, на продуктивность его мышления. Единство ума, воли и чувств, их гармоническое развитие являются психологической предпосылкой успешной деятельности полководца. Военачальнику, подчеркивал автор, кроме «выдающегося ума и сильной воли» необходима «способность к максимальной продуктивности ума в условиях максимальной опасности; т. е. эмоциональная устойчивость». В целом же «практическое мышление» военачальника требует высокого и разностороннего развития его личности.

Работа Б.М. Теплова явилась образцом изучения практической деятельности военачальника, и в этом плане она приобрела общетеоретическое значение для советской психологии. Характеризуя эту работу 32 года спустя после ее выхода, А.А. Смирнов писал: «Выполненный в период войны, этот труд не устарел и в настоящее время. Необычайная основательность в подборе материалов и аналитический дар автора, позволивший проникнуть в психологическую сущность последних, обеспечили этому труду долгую жизнь. Представленные в нем личностный подход к проблеме интеллекта, анализ структуры практической деятельности, постановка проблемы интуиции являются весьма актуальными и для современных психологических исследований».

Пронизанная духом патриотизма работа Б.М. Теплова имела и имеет большое образовательное и воспитательное значение. В годы войны с ней знакомились военачальники, офицеры штабов и политорганов соединений и объединений. В настоящее время ее изучают слушатели военных академий, старшие офицеры, адмиралы и генералы.

Психологию командира среднего звена длительное время изучал Т.Г. Егоров. Результаты этого исследования нашли отражение в ряде работ, изданных уже после Великой Отечественной войны.  Другим важным направлением в работе психологов в годы Великой Отечественной войны были поиски психологически обоснованных путей формирования у воинов высоких моральнополитических и боевых качеств, анализ психологических основ воспитания и обучения личного состава. В числе работ этого направления были: статьи К.Н. Корнилова «Воспитание моральных качеств», М.М. Рубинштейна «Смелость и ее воспитание», М.П. Феофанова «Воспитание смелости и мужества», С.X. Чавдарова «О мужестве и путях его воспитания», книга Л.Н. Москава «Психология дисциплины бойца» и др. Г.А. Фортунатов в 1942 г. защитил диссертацию на тему «Страх и его преодоление». А.К. Перовым была подготовлена диссертация «Психология смелости и страха в связи с проблемой характера». Пути воспитания инициативы и находчивости у воинов изучала Н.П. Ферстер, О.А. Черникова исследовала пути воспитания решительности, поиском методов воспитания воинов в духе героизма занимался З.В. Столица. Дать психологическое обоснование процесса воспитания бойца в мирных и в боевых условиях ставил своей целью Н.Ф. Добрынин. Абсолютное большинство работ данного направления выполнено на основе бесед с фронтовиками, анализа героических подвигов советских воинов, запечатленных в различных документах.

Из работ этого направления можно выделить обширную статью А.С. Прангишвили «Социальная психология паники». В качестве основного тезиса автор выдвигает и доказывает, что паника — реакция личности на разложение коллектива. Отсюда следует, что прочность и стойкость коллектива исключают возможность возникновения паники, хотя его отдельные члены могут переживать в той или иной обстановке моральную неустойчивость, тревогу, страх и т.п. Исследователь подчеркивал большую роль дисциплины и организованности в борьбе с паникой и паникерами. Ряд аналогичных этим идей, но на другой теоретической основе развивались Ф.И. Георгиевым в работе «Психология воинского коллектива».

Ряд гражданских психологов в контакте с военными учреждениями занимались поисками психологически обоснованных путей совершенствования обучения военных специалистов. Так, например, Е.В. Гурьянов занимался проблемой формирования сложных навыков у летчиков. Е.А. Ракша (Соловьева) под руководством Т.Г. Егорова и А.А. Смирнова вела исследования по психологии обучения радиотелеграфистов (восстановление навыка, перенос навыков при переучивании на новую технику и др.). Результаты этих исследований были важны и для войск в целях подготовки личного состава, и для военно-учебных заведений, где готовились кадры офицерского состава.

Во время войны получили дальнейшее развитие комплексные исследования различных аспектов подготовки летчиков, начатые еще в середине 30-х гг. Их проводили военные психологи — медики и методисты (К.К. Платонов, Г.Г. Голубев, М.Ф. Пешевский и др.), а также гражданские психологи (К.М. Гуревич, Е.В. Гурьянов, В.В. Чебышева, Л.М. Шварц и др.). Они изучали закономерности формирования сложного навыка работы на специальном тренажере (кабина Линка), навыков реагирования на быстродвижущиеся объекты, опознания различных типов самолетов. Большое место в их исследованиях занимали проблемы утомления и переутомления летного состава, путей преодоления напряженности в полете, влияния пониженного барометрического давления на сенсорные функции летчиков. В целях изучения личности пилотов наряду с уже известными методами исследователи применяли метод независимых характеристик. Результаты этих исследований использовались в практике авиационных училищ, боевых авиационных частей, в курсе авиационной психологии, который читался для врачей кафедрой авиационной психологии военного факультета Центрального института усовершенствования врачей. Наиболее полно результаты этих исследований были представлены в ряде публикаций послевоенного времени.

Большое практическое значение в годы Великой Отечественной войны имели психофизиологические исследования сенсорных и перцептивных процессов. Они опирались на исследования, проведенные в 20—30-е гг., и осуществлялись в целях совершенствования маскировки военных и гражданских объектов, а также повышения зрительной и слуховой чувствительности бойцов, обострения их восприятия в боевых условиях. Сюда относятся работы Б.Г. Ананьева, К.X. Кекчеева, С.. Кравкова, Л.М. Шварца и их сотрудников. Так, в лаборатории восприятия Института психологии под руководством К.X. Кекчеева разрабатывались методы борьбы с ослеплением глаз светом прожекторов, методы ускорения темновой адаптации, сенсибилизации слуха и зрения, уточнения глазомерной оценки расстояния, методы тренировки различения быстро движущихся объектов, методы звукомаскировки, приемы повышения эффективности наблюдения, проводимого с помощью оптических приборов. С.В. Кравков разработал методы борьбы со снеговой ослепленностью.

В результате изучения боевой работы персонала противовоздушной обороны Л.А. Шварц и ее сотрудники обнаружили, что «у наблюдателей... при некоторых условиях могут существенно нарушаться как устойчивость ясного видения, так и, в особенности, слуховая чувствительность. Исследование обнаружило причину этого снижения чувствительности. Она оказалась устранимой. В результате открылась возможность вдвое, а то и вчетверо повысить чувствительность и эффективность наблюдения на постах ПВО» .

Результаты этих и других аналогичных исследований активно использовались при организации маскировки различных объектов и в ходе подготовки к боевой службе воинов.

В процессе изучения работы анализаторов ленинградские психологи выявили высокий уровень дифференциации звуков, бинаурального эффекта (пространственного слуха) при врожденной потере зрения. Ученые предложили командованию привлечь к работе по обслуживанию звукоулавливателей лиц, слепых от рождения. Они засекали приближение к городу вражеских самолетов при таких дальности и высоте полета, при которых это не удавалось замечать зрячим бойцам.

К данному направлению примыкает и ряд других психофизиологических исследований, выполненных в годы Великой Отечественной войны, например роли осязания в военном деле (Н.П. Ферстер), акустического восприятия (Е.А. Мальцева), пространственного представления (А.Я. Колодная), особенностей ориентировки на местности в боевых условиях (Н.А. Черникова), роли внимания при восприятии в боевых условиях (Е.Н. Семеновская) и др.

Являясь по своей сущности теоретико-экспериментальными, эти исследования также имели выход в практику Вооруженных Сил. Их результаты использовались при подготовке минеров, телеграфистов, наблюдателей, наводчиков, разведчиков и т.п.

Большая группа психологов под руководством Б.Г. Ананьева, Л.В. Занкова, А.В. Запорожца, А.Н. Леонтьева, А.Р. Лурия и других занимались разработкой научно обоснованного подхода к восстановлению движений и высших психических функций, нарушенных в результате ранений и контузий. Основанная на ряде теоретических положений, разработанных советскими психологами и психофизиологами (Л.С. Выготским, П.К. Анохиным, Н.А. Бернштейном и др.) еще в 30-е гг., эта работа не только принесла реальную помощь большому числу раненых и контуженых, многих вернув в строй или к трудовой деятельности16, но и позволила углубить понимание психомоторики и некоторых других аспектов деятельности мозга и психики.

В годы Великой Отечественной войны обострилось внимание к отечественной истории, к славным традициям народов, населяющих нашу страну. Психологи активно откликнулись и на эту потребность. Соответствующие исследования велись в русле двух направлений. Первое — пересмотр отечественного психологического наследства, переосмысливание вклада в психологическую науку И.М. Сеченова, революционных демократов, К. Д. Ушинского (А.М. Золотарев, Касимов, Н.А. Рыбников, Таджибаев, Б.М. Теплов и др.). Изучались психологические взгляды Л.Н. Толстого (И.В. Страхов), А.М. Горького (К.М. Соловьев). Это направление имело большое общенаучное и идеологическое значение. Второе — изучение психологических аспектов деятельности русских полководцев (Н. Коробков, Б.М. Теплов, К. Шерышев и др.). Неопубликованными остались материалы К.М. Соловьева и Ильина о военно-психологических воззрениях М.И. Драгомирова, хотя в устной пропаганде в годы войны они использовались.

Несколько исследований было проведено в интересах борьбы с фашистской идеологией. В работах С.Л. Рубинштейна, Б.М. Теплова, Ф.Н. Шемякина разоблачалась реакционная сущность «концепций» ряда немецких психологов, пытавшихся подвести якобы научную психологическую базу под звериную фашистскую идеологию. В частности, Б.М. Теплов в статье «Бунт звериного инстинкта против человеческого разума»  критически проанализировал опусы «фюрера немецкой психологии» Енша, завладевшего с помощью нацистов всем аппаратом немецкой психологии. Енш попытался изобрести такую систему психологии, которая бы психологически «научно» объясняла и оправдывала дикие замыслы и людоедскую практику заправил фашистской Германии. С этой целью он представил «психологическое учение о типах», к которому по существу свел все содержание психологии. Характеризуя высший, по его мнению, тип человека, который принадлежит главным образом к арийской расе, Енш пишет, что в своих выраженных формах этот тип вовсе не связан с видимым окружением. «Побудительная сила его деятельности лежит в совершенно глубоких инстинктивных и досознательных слоях чувства, инстинкта, влечения и воли». Эти инстинкты, чувства и влечения «проистекают не из идей, воспитательных влияний или указаний рассудка, а из врожденных импульсов, выражаясь образно, из «мира крови». «Мы имеем здесь очень верный «коллективный портрет» тех самых существ,— пишет Б.М. Теплов,— из которых составлены фашистские банды, вероломно напавшие на нашу Родину. С этими существами мы достаточно познакомились по делам их, и в дополнительной характеристике не нуждаемся. Но страшно и отвратительно подумать, что еще за несколько лет до войны «ученые», называющие себя психологами, в тиши кабинетов и лабораторий строили по заказу завладевших Германией безумцев психологические модели этих полуживотных и разрабатывали методы фабрикования их».

Показывая несостоятельность методов исследования, которыми пользуется Енш, Б.М. Теплов пишет, что основную тенденцию фашистской идеологии указать легко — это борьба против разума, против интеллекта, против научного познания, борьба совершенно убежденная и злонамеренная. Психология Енша — это по существу часть идеологии фашизма. А фашизм — это «безумная попытка противопоставить светлому началу человеческого разума темные силы звериного инстинкта. Но разум человека — это самое могущественное, что создала до сих пор природа, и в той страшной борьбе, которая ведется, победа должна быть и будет на стороне разума. Человек победит зверя».

Некоторые результаты исследований данного направления психологи докладывали на специальном антифашистском митинге при МГУ. Они получили одобрение присутствующих. Практическим потребностям фронта было посвящено исследование Ф.Н. Шемякина по психологическому обоснованию методов допроса пленных, а также Г.А. Кормана «Приемы пропаганды».

Исследуя различные проблемы в интересах фронта, психологи опирались на ранее полученные выводы и во многом апробированные методы исследования. Теоретическая постановка и экспериментальная разработка многих военно-психологических тем велась в практическом плане, т.е. научный анализ обычно завершался конкретными выводами и рекомендациями, предназначенными для командиров, политработников, инженеров и врачей воинских частей и учреждений. Формой реализации проведенных исследований были публикации, доклады для заинтересованных лиц, методические разработки и др.

Результаты значительной части исследований, проведенных психологами в годы Великой Отечественной войны, были опубликованы вскоре после ее окончания. Часть из них (работы А.Н. Леонтьева, А.Р. Лурия, Б.М. Теплова) были помещены в сборнике исследований кафедры психологии Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова, вышедшем в конце 1945 г. В 1946 г. на грузинском языке вышла большая работа, посвященная вопросам психологии боя. В ее подготовке участвовали Д.Н. Узнадзе, А.С. Прангишвили и другие известные психологи республики. В 1945 г. издана монография А.Н. Леонтьева и А.В. Запорожца, посвященная психофизиологическим проблемам восстановления функций руки после ранения. П.А. Шеварев опубликовал в 1946 г. учебное пособие по психологии для слушателей Военноюридической академии. В Воениздате в 1946 г. вышли две книги К.К. Платонова (одна из них написана в соавторстве с Л.М. Шварцем еще до Великой Отечественной войны), посвященные психологическому анализу летной деятельности и летного обучения. Статья Л.М. Ратгауза и Б.С. Адамса о реакциях летчика на боевой полет была опубликована в начале 1946 г. в «Военномедицинском журнале». Интересная статья В.Н. Мясищева «Психологическое значение военного психологического опыта» была опубликована в сборнике «Проблемы психологии» под редакцией Б.Г. Ананьева в ЛГУ в 1948 г.

Работа, проделанная советскими психологами по оборонной тематике в годы войны, оказала большое влияние на последующее развитие психологической науки. Она укрепила ее методологические позиции, углубила теоретический фундамент, придала практическую направленность основной массе исследований.

Участие гражданских психологов в оборонной работе не только способствовало более успешному решению тех или иных практических задач, не только развивало психологическую науку, но и обогатило военную психологию, разработкой которой занимались командиры, политработники, преподаватели военно-учебных заведений, используя, как правило, для этого эмпирические методы. В войсках часто ставились и решались психологические проблемы попутно, в связи с разработкой насущных вопросов ведения боевых действий, обучения и воспитания личного состава. Так, в период битвы за Смоленск командующий армией генерал К.К. Рокоссовский (впоследствии Маршал Советского Союза) специально изучал психологическое состояние бойцов, находящихся во время оборонительных боев в ячейках. В результате он пришел к выводу, что «надо немедленно ликвидировать систему ячеек и переходить на траншеи». Реализация этого решения способствовала укреплению коллективизма и повышению стойкости личного состава.

Результаты подобного рода исследований, также как и материалы обобщения передового опыта, отражались в директивных документах, специальных сборниках, в периодической печати и в устной пропаганде.

К числу военно-психологических проблем, которые получили известное освещение на страницах военной печати в годы Великой Отечественной войны, в первую очередь относятся следующие: особенности боевой деятельности воинов, личные качества офицера, личные качества бойца, отбор по военным специальностям, выносливость и борьба с утомлением, страх и паника, боевая и политическая подготовка, а также специальные методы тренировки отдельных психологических функций бойцов и др.

Важнейшим итогом развития военной психологии в период войны явилось то, что она приблизилась к практике Вооруженных Сил, избавилась от того, что было грузом старого, случайного, временного, определила в качестве своего главного объекта личность советского воина, а в качестве основной задачи — поиск путей создания и реализации его моральнополитических преимуществ перед солдатом фашистской армии.

Несмотря на сравнительную немногочисленность специальных исследований, советская военная психология в годы войны продвинулась вперед в своем развитии. Окрепнув в методологическом отношении и сблизившись с общей психологией, усвоив ее многие достижения, она обогатилась ценными фактами и важными обобщениями, характеризующими различные аспекты жизни и боевой деятельности советских воинов. Эти факты и обобщения послужили научно-практической основой для развития военной психологии в новых условиях, которое осуществлялось Т.Г. Егоровым, Г.Д. Луковым, К.К. Платоновым, их учениками и коллегами в содружестве с гражданскими психологами: Б.Г. Ананьевым, А.Н. Леонтьевым, Б.Ф. Ломовым, А.Г. Ковалевым, Е.С. Кузьминым, А.А. Смирновым и другими. Многие из них — участники Великой Отечественной войны, и поэтому они хорошо чувствовали и чувствуют нужды и потребности военной психологии.

Особо следует отметить большую роль в развитии военной психологии Г.Д. Лукова — участника Великой Отечественной войны, длительное время работавшего преподавателем в Высшем военно-педагогическом институте имени М.И. Калинина и Военно-политической академии имени В.И. Ленина. Его книга «Очерк по вопросам психологии обучения и воспитания советских воинов» (1956) явилась важной вехой на пути развития советской военной психологии в послевоенные годы. В ней автор обосновал предмет, задачи и методы военной психологии, показал специфику влияния боевой обстановки на психику и поведение воинов, охарактеризовал психологические аспекты воинского обучения и воспитания. Многие положения этой книги не утратили своего теоретического и практического значения и в наши дни. Лекции Г.Д. Лукова отличались глубиной научного анализа, простотой изложения; смелая мысль ученого в них подтверждалась опытом участника войны. Своей эрудицией и внутренней страстностью он привлекал внимание слушателей, вызывал у них устойчивый познавательный интерес. И не случайно, что многие офицеры, слушавшие лекции Г.Д. Лукова, стали исследователями в области военной психологии и ее пропагандистами.

Наряду с исследованиями в области оборонной тематики советские психологи в годы Великой Отечественной войны продолжали научные исследования и по другим отраслям науки. В области общей психологии большая группа ученых (В.А. Артемов, А.Н. Леонтьев, С.Л. Рубинштейн, А.А. Смирнов и др.) изучала различные аспекты познавательных процессов. К.Н. Корнилов, Н.Д. Левитов, И.Ф. Случевский исследовали проблемы воли, характера, темперамента. Проблемой деятельности и способностей занимался Б.М. Теплов. Движение и навыки изучали Е.В. Гурьянов, Н.Ф. Добрынин, А.В. Запорожец. Большое внимание уделялось вопросам возрастной и педагогической психологии (Н.А. Менчинская, М.М. Рубинштейн, А.И. Щукина и др.). Т.Г. Егоров защитил докторскую диссертацию на тему «Психология процессов формирования навыков чтения в школе».

Однако в исследованиях по этим отраслям психологической науки учитывались условия военного времени. Это проявлялось и в тематике (так, С.М. Василейский работал над темой «Проблемы ускорения и рационализации изобретательской работы в условиях Великой Отечественной войны»), и особенно в прикладных частях исследований. Исключительно ярко это проявилось в педагогической психологии. По инициативе Института психологии в стране развернулось исследование под общим названием «Дети и Отечественная война». Над этой проблемой работали М.Н. Волокитина, Н.Д. Левитов, Н.А. Менчинская, М.В. Нечаева, М.М. Рубинштейн и другие. Перед исследователями были поставлены задачи: 1. Собрать конкретный материал, характеризующий отражение Великой Отечественной войны в психике и поведении советских детей. 2. На основе анализа материала показать значение коммунистического воспитания для формирования детей — современников Великой Отечественной войны, дать факты и сделать выводы, которые могут быть использованы в учебно-воспитательной работе. В конкретном плане под этой рубрикой изучались вопросы о характере и формах героизма детей в Великой Отечественной войне, формы участия детей в общественно полезном труде, психологические основы тимуровского движения в дни Великой Отечественной войны, понимание детьми задач и событий войны, отражение героики Великой Отечественной войны в сознании ребенка и др. Результаты многих исследований представлены в учебно-методических работах («Организация и методика проведения политзанятий», «Техническое творчество подростков», «Сельскохозяйственный труд», «Рационализация учебных занятий в школе и дома», «Психологические условия работы над домашними заданиями» и др.). Материалы, собранные в ходе этих исследований, в том или ином виде длительное время публиковались и после окончания Великой Отечественной войны. Их значение заключается также в том, что они помогают воспитывать советских детей в духе борьбы за мир, дружбы между народами, осознании пагубности ядерной войны.

В годы Великой Отечественной войны продолжалась подготовка кадров, разрабатывались программы по психологии, учебные пособия и учебники, защищались диссертации. Только в 1943 г. были защищены 3 докторские (Ф.И. Георгиев, Л.В. Занков, Т.Г. Егоров) и 5 кандидатских диссертаций.

Таков далеко не полный круг вопросов, характеризующий развитие психологической науки во время войны. Но и сказанное позволяет утверждать, что годы Великой Отечественной войны — это специфический период в развитии советской психологии. Следуя призыву партии «Все для фронта, все для победы!», советские психологи стремились оказывать всемирную помощь делу обороны страны.

Специфика развития психологии в этот период проявилась в задачах, содержании и методах работы психологов. Характерной чертой развития психологических исследований явилось усиление их связи с жизнью, с потребностями фронта, с нуждами хозяйственного и культурного строительства. И это выражалось не только в актуальности исследуемых проблем, но и в оперативности и последовательности внедрения их результатов в практику. В годы войны значительно усилились идеологические аспекты психологических исследований. Все они были пронизаны духом патриотизма, стремлением разгромить ненавистного врага».