Эксперты МГППУ: дети мигрантов в российских школах

Фото: Виктория Одиссонова / «Новая газета»

В последнее время в нашей стране особенно актуален вопрос адаптации детей мигрантов. Существует ряд проблем, связанных с их обучением в российских школах. Почему их туда не берут? Почему конфликты с учителями и учениками неизбежны? Как в российских городах образуются районы-гетто? Эти и другие вопросы с "Новой газетой" обсудили эксперты МГППУ Олег Хухлаев и Ольга Павлова.

Школы, особенно в районах, где живет много мигрантов, не очень хотят принимать их детей не только потому, что не умеют их учить. Скорее потому, что опасаются вместе с детьми получить множество проблем — от этнических конфликтов в классе до общего снижения успеваемости в школе.

Ольга Павлова, доцент кафедры этнопсихологии и психологических проблем поликультурного образования факультета "Социальная психология" МГППУ, уверена: «Проблема, безусловно, есть, но ее нельзя решать недопуском детей в школы. В значительной степени это проблема миграционных властей. И в школах, где сталкиваются с такой проблемой, ее можно и нужно решать. Когда люди ездят учиться за границу, они часто видят, что перед вузом или школой — адаптационный год языковых курсов. Это же можно организовывать и у нас на базе школ. Ведь в школах же есть дополнительные занятия для дошкольников, которые собираются в первый класс, — можно сделать такие же занятия для тех инофонов, которые собираются поступать в школу. Их не обязательно группировать по возрасту, можно группировать по уровню знания русского языка».

Олег Хухлаев, заведующий кафедрой этнопсихологии и проблем поликультурного образования МГППУ, обращает внимание на те проблемы детей-инофонов, которые редко замечают — и которые обязательно надо учитывать, если исходить из идеи индивидуальных образовательных потребностей: «Эти потребности связаны не только с освоением русского языка, но и с нехваткой социальных навыков, с культурными особенностями, с трудностями при выполнении домашнего задания. Детям-инофонам бывает трудно спросить совета. Они не понимают, как и что сказать учителю. Они не знают, как грамотно построить взаимодействие с окружающими. И над всем этим надо работать. Ведь школа — это не только место, где чему-то учат. Это пространство жизни, а оно должно быть комфортным».

Как разбираться в конфликтах, от которых вскипает весь класс, вся школа, а то и соцсети?

«Мне кажется, корни этой проблемы не всегда в этнокультурных особенностях — они, скорее, в детской психологии, — говорит Ольга Павлова. — Любой переезд для ребенка — травма. Он оторван от привычной среды, от корней, здесь все чужое, другое, незнакомое — и с этой травмой надо как-то работать. Одни дети адаптируются лучше, другие хуже, это осложняется конфликтами с одноклассниками и окружающими, и, конечно, это может вызвать достаточно агрессивное поведение. Поэтому нужны адаптационные программы для того, чтобы такие дети общались с одноклассниками, чтобы видели, что дети — это всегда дети, их интересуют одни и те же вещи, независимо от культурных различий.

Когда я волонтерила в нашем адаптационном центре, мы устраивали в лагере детей из Пригородного района Осетии. Там были дети из поселка, разделенного этнически пополам. И оказалось, что дети из наций, которые конфликтуют, вполне могут друг с другом сосуществовать. У нас было много командных игр, мы всячески перемешивали детей, занимали их интересными штуками, были познавательные лекции — и было понятно, что в частном порядке любой конфликт можно нивелировать. Но для этого всегда нужны усилия, для которых у конкретного школьного учителя не всегда есть ресурс. Если бы была поддержка государства, были бы специалисты, которые могли бы приезжать, читать лекции для учителей, предлагать практические материалы — было бы проще».

«Ксенофобия, мигрантофобия передается от родителей к детям. И от педагогов трудно ожидать поголовной толерантности: ведь педагог — массовая профессия, так что он, как и любой житель страны, может быть склонен к ксенофобии, — считает Олег Хухлаев. — Так что надо работать над повышением и культурной, и профессиональной компетенции учителей. Надо учить их, как помогать детям разрешать конфликты: они в детской среде неизбежны, это обычная школьная ситуация. Когда в одном классе сосуществуют разные национальности, этносы, религии — эти различия могут приводить к конфликту.

Но различия — не причина конфликта, а его контекст. С одной стороны, учить детей разрешать конфликты — это обычная работа педагога, но, с другой стороны, никто к этой работе не готов: у учителей нет конфликтологической компетентности. Им кажется, что если конфликт произошел — то это что-то ужасное, это признак их некомпетентности. Но компетентность не в том, чтобы не допускать конфликтов, а в том, чтобы учить детей грамотно их разрешать. Однако и в области конфликтологии, и в области межкультурной коммуникации специалистов не хватает, их нужно обучать. Нужны школьные службы примирения. Да, сейчас в этом направлении многое делается, но все равно недостаточно».

Читайте статью полностью на сайте "Новой газеты"